Более половины уехавших программистов не выдержат «синдрома эмигранта» Поделиться
«Многие программисты возвращаются», – заметил президент Путин на встрече с финалистами конкурса «Лидеры России». Мол, поняли айтишники, что «дома лучше». А кто не понял, скоро разберется. «МК» решил поговорить с уехавшими работниками мыши и клавиатуры, и выяснить, какие настроения витают в закрытой среде программистов и разработчиков ПО.
Фото: Christina @ wocintechchat.com ru.wikipedia.org.
В марте-апреле прогнозы в отношении отрасли IT были панические. Глава Российской ассоциации электронных коммуникаций Сергей Плуговенко говорил, что 50-70 тысяч айтишников уехали, и это не предел. Мол, скоро на релокацию отправится 70-100 или более тысяч технически подкованных «мозгов». Главные страны для перемещения: Грузия, Армения и Киргизия.
Однако спустя два месяца, движение началось в обратном направлении. Кто-то связал процесс возвращения программистов с социально-экономическими преференциями для сотрудников российских IT-компанией, которые ввело государство: льготной ипотекой (5%), отсрочкой от армии, налоговыми льготами для компьютерных фирм… Кто-то – с уходом иностранных работодателей дальше на Запад, куда работники с российскими паспортами двигаться или не смогли, или не захотели. С синдромом эмигранта, разницей культур, ностальгией по березкам…
Тем не менее, возвращение программистов, разработчиков, инженеров и других специалистов в сфере IT — факт, с которым сложно не считаться. В конце мая Михаил Мишустин даже рапортовал о возвращении 85% уехавших. Цифры намерили, судя по данным мобильных операторов. По другим оценкам, картина не столь радужная, но и не грустная. Разные эксперты говорят о фактическом возвращении в Россию 20-30% специалистов в компьютерной области. Всего, по мнению президента разработчиков ПО «Руссофт» Валентина Макарова, в течение года обратно вернется до 50% уехавших сразу после начала спецоперации айтишников.
— Я считаю, что в марте просто была паника, – говорит оставшийся в России программист Николай. – У меня почти половина коллег и знакомых уехали. Причины разные. Конкретно по политическим мотивам уехали двое и они не вернутся. Остальные… Помню я эти разговоры. Боялись за все. Что весь интернет отключат, а если и не отключат, то отзовут все лицензии. Что границы закроют. Боялись общей мобилизации. Дефолта еще боялись, экономического кризиса, вспоминали 2008-ой и 1998-ой… Сейчас из уехавших, в принципе, почти никто не доволен – ни в Армении, ни в Киргизии. Настроения такие, 50 на 50. Одни склоняются к тому, чтобы вернуться. Другие пытаются найти работу «дальше». Вот, один мой бывший коллега нашел, собирается в ОАЭ. Кто-то ждет оформления в Израиль, кто-то пытается на месте креативить. Мой однокурсник давно работал в штатовской компании, привык к хорошим квартирам, обслуживанию. А сейчас у него семья в Москве, а он на пару с приятелем делит двушку в Батуми, там же они и работают. Не рад, мягко говоря. В общем, из тех, кого могу вспомнить, могут вернуться 60-70%. Все ребята родом из разных мест, но уезжали из Москвы.
У Максима, владельца небольшой компании в интернете, свое виденье ситуации.
— Да с чего все решили, что люди поехали с концами, вовсе нет! – восклицает он. – Люди поехали открывать иностранные банковские счета, карточки делать. Всех же заблокировали. Народ быстро просчитал и смекнул – надо делать карты на месте. А там уже решили совместить с работой. Где-то сразу и не дают карту, а только после трехмесячного или полугодового пребывания. И лететь дорого, вот народ и задержался. В той же Турции, Хорватии, Грузии. Места-то курортные. Программеры мыслят системно. Ага, впереди лето, можно оттянутся. А там на родине не пойми что пока. Посидим тут, недалеко, с пользой. Карточки сделаем, а дальше будет видно.
Впрочем, не все среди уехавших или оставшихся, согласны с таким настроем. «Если некоторые тогда и эвакуировались наспех, а сейчас вернулись, это не значит, что навсегда», – пишет сисадмин Илья. И поясняет, что сам он, например, вернулся в Подмосковье только для того, чтобы завершить в России все свои дела и уехать с концами.
— В зависимости от типа личности, адаптация к эмиграции занимает от года до нескольких лет, – говорит психолог Марьяна Разумовская. – Но в среднем, год-два. Наверное, это и есть тот период, когда следует ожидать существенной волны оттока и возвращений. Каждый эмигрант, даже самый успешный, преодолевает все стадии адаптации в чужой стране, они хорошо описаны в литературе. Сначала фаза эйфории, когда человек в восторге от всего вокруг – она длится от нескольких дней до нескольких месяцев. «Туристическая» фаза: уже видим недостатки, но воспринимаем их отстраненно, как иностранцы. Ориентация – человек понимает, что все всерьез и надолго, и начинает погружаться, принимать местный менталитет, тонкости общения, особенности бюрократии и прочее. Это, наверное, самая затяжная фаза, она у некоторых людей длится годы. Дальше у эмигранта случается такая «биполярочка»: депрессивно-деятельная фаза. Человек, условно говоря, то фонтанирует идеями и бегает по вакансиям, то сидит на диване и готов начать собирать документы на выезд. Это тяжелая стадия, на ней многие ломаются. И, наконец, адаптация.
В целом, эмиграция равна потере очень значимого человека для психики. Рискну предположить, что программисты могут переносить такие нагрузки не лучше, а даже хуже, чем представители других профессий. В целом, такому психотипу свойственен эгоцентризм, некоторое завышение самооценки вплоть до «комплекса бога». При этих исходных личностных данных, переносить эмиграционные риски и нагрузки сложнее.